Затем Имярек вновь очутился в центре"большой деятельности"(в отличие от малой, провинциальной). Это было время, когда все носы, и водящие и водимые, смешались, когда мертвые
встали из гробов и ринулись навстречу проглянувшему лучу света. Вместе с другими потянулся к лучу и Имярек.
В это время я, не имея ничего, терпел крайность, а Горб-Маявецкий разживался порядочно. Купил новый дом, и лучше прежнего; жена стала наряднее, и даже коляска завелась; умножилось и детей; Анисиньку отдали в девичье училище (о маменька! Что, если бы вы
встали из гроба и узнали, что барышень учат в училищах — как бы вы громко произнесли: тьфу! и, посмотревши, что этакое зло делается во всех четырех концах вселенной, следовательно, не знавши, куда бы преимущественно плюнуть, вы бы снова померли!).
Стародубские слободы наполнялись суконными фабриками, и если бы
встал из гроба Петр, столь много и неусыпно заботившийся о суконной фабрикации в России, то он, без сомнения, клинцовским раскольникам оказал бы такие же милости, как поморским и выгорецким.
Неточные совпадения
Из переулка шумно вывалилось десятка два возбужденных и нетрезвых людей. Передовой, здоровый краснорожий парень в шапке с наушниками, в распахнутой лисьей шубе, надетой на рубаху без пояса,
встал перед
гробом, широко расставив ноги в длинных, выше колен, валенках, взмахнул руками так, что рубаха вздернулась, обнажив сильно выпуклый, масляно блестящий живот, и закричал визгливым, женским голосом...
«Но что это, что это? Почему раздвигается комната… Ах да… ведь это брак, свадьба… да, конечно. Вот и гости, вот и молодые сидят, и веселая толпа и… где же премудрый архитриклин? Но кто это? Кто? Опять раздвинулась комната… Кто
встает там из-за большого стола? Как… И он здесь? Да ведь он во
гробе… Но он и здесь…
встал, увидал меня, идет сюда… Господи!..
Ты рад бы
из гроба встать и раздувать шапкою огонь, взвихрившийся под ним!
Затем великий мастер,
встав и снова подойдя к
гробу, взял
из стоящей чаши горсть соли и сказал...
— А тебе — жить, и ты над этим подумай, загляни в глубь-то, в сердце-то, ты загляни, друг, да-а! Любовье-то подумать бы тут, ей! Она — эх, когда она лет сорока будет —
встал бы
из гроба, вылез
из могилы поглядеть на неё, вот уж — да-а! Вылез бы! А — не позволят червяки-то ведь, не разрешат?
Хор затянул плясовую; — Начинай же, Оленька! — закричал Палицын, — не стыдись!.. она вздрогнула; ей пришло на мысль, что она будет плясать перед убийцею отца своего; — эта мысль как молния ворвалась в ее душу и озарила там следы минувшего; и все обиды, все несправедливости, унижения рабства, одним словом, жизнь ее
встала перед ней, как остов
из гроба своего; и она почувствовала его упрек…
Изумленными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»
И
встает она
из гроба…
Ax!.. и зарыдали оба.
В руки он ее берет
И на свет
из тьмы несет,
И, беседуя приятно,
В путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Дочка царская жива!
О, маменька, маменька!
встаньте хоть на часок
из гроба и рассмотрите дело!
Загадка разъяснилася: мой враг
Встал на меня
из гроба грозной тенью!
Однако же, перелистывая каждую страницу, он посматривал искоса на
гроб, и невольное чувство, казалось, шептало ему: «Вот, вот
встанет! вот поднимется, вот выглянет
из гроба!»
«Чего бояться? — думал он между тем сам про себя. — Ведь она не
встанет из своего
гроба, потому что побоится Божьего слова. Пусть лежит! Да и что я за козак, когда бы устрашился? Ну, выпил лишнее — оттого и показывается страшно. А понюхать табаку: эх, добрый табак! Славный табак! Хороший табак!»
Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб
встать он
из гроба не мог.
Как будто мертвец
из гроба встал…
Встают они
из гробов и, незримые земным очам, носятся середь остающихся в живых милых людей…
— Спойте: «В двенадцать часов по ночам
встает император
из гроба».
Да от такого дела, князь Данила Борисыч, кости твоих родителей во
гробах повернутся, все твои деды, прадеды
из гробов встанут, руки на тебя протянут, проклятье тебе изрекут.
— Покойник…
Из гроба только что
встал… Помнишь слесаря Губарева, что на масленой завесился? Так вот я самый и есть Губарев…
Когда Зуда известил его, что замороженный Горденко зарыт на берегу Невы в известном месте и готов
встать из своего снежного
гроба, чтобы обличить Бирона в ужасном злодеянии, Волынской отвечал...
Не видать было одного Балакирева; он накануне дошутил свою последнюю земную шутку, уложась в
гроб и не
вставши из него.
«Поднять хворого с одра? — думал, усмехаясь, Мамон. — Что поет нам этот лекаришка!.. Кому роком уложено жить, тот
из проруби вынырнет, из-под развалин дома выпрыгнет и в
гробу встанет; кому суждено умереть, того и палка Ивана Васильевича не поднимет. Вырастил бы бороду да спознался б с лукавым! Вот этот, батюшка, и сотню немецких лекарей заткнет за пояс. Лучше пойти к лихой бабе или к жиду с Адамовой книгой».